Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Много травы в первый день весны)

Как здорово вылезти из кровати, выйти в коридор, посмотреть на календарь и с удовольствием увидеть, что зимние страницы перевернуты и официально началась весна)
И, видимо, это было что-то в воздухе, потому что вчера ночью, шарясь по тумблеру на тему ExR, смотрю, что у всех какой-то припадок.
Оказывается, вон он чо. Джордж дал интервью.

- Grantaire is a fan-favorite character (and admittedly, he is my favorite) and the extent of his relationship with Enjolras has always been ambiguous. Do you think there was more than friendship between the two of them? How did you approach their relationship during filming?
GB: Well, having read the book, there is obviously a lot of subtextual content about the dynamic between Enjolras and Grantaire. I agree, I think it is one of the more interesting character dynamics of the piece, but unfortunately we didn’t get to talk about it all that much. I think Aaron and Eddie wanted to have a lot of “bromance” between Marius and Enjolras, so I think they both put a lot of focus into each other’s characters. I remember thinking of talking to Aaron about the subject as we started filming, and as I was about to talk to him he was interrupted by someone else, and then suddenly I understood. That was the perfect example of what the dynamic between us should be. And I realised that actually NOT talking to Aaron about it at all was the perfect way to create that subtextual thing between Grantaire and Enjolras. And actually, I didn’t talk to anyone about it. Not even Tom. I just kept it a secret and thought that if people can read into it, great, and if people don’t notice it, that’s also fine because it’s not the main focus of the student plot. I still don’t know to this day if Aaron even knows about the whole E/R relationship, but it doesn’t matter, because I don’t think Enjolras should.

Отношение ко всему этому лучше всего выражается этим твитом:

+++

*плачет сквозь смех и фэйспалм* Аарон не знает, как же так?! Аарон не знает...
Но вообще-то Джордж умница, ибо выбрал правильную тактику, потому что так и не понятно, знал ли Анжольрас.

- Did you ever hold Aaron’s hand during the filming of the death scene?
GB: I think I may have put my arm around him briefly…. Is that ok??

Опять же:

+++

Apologies. Пойду, побьюсь об стену. Что-то нехорошо
И сразу эта диаграмма приходит на ум х)

+++

Но если отставить эти вопли в сторону, то мне очень понравилось, как он говорил о съемках, об атмосфере на площадке, обожаю узнавать о таких моментах

+++

- What is your fondest memory of working on Les Miserables?
GB: God there are so many. Musket training, fight rehearsals, silly singing warm-ups. I think the most cherished memory I have is when we were still rehearsing. We were looking at the scene when Valjean releases Javert from the barricade and tells him to “clear out of here.” Eddie, Aaron, Fra and I were there to provide lines running into their duologue and I just remember sitting between Hugh and Russell watching them working out this scene together and could not believe how incredibly lucky I was to be watching these two actors rehearsing together. Incredible moment.

- The friendships between you and the other member of the Les Amis was genuine. Could you speak to that and are you happy with your new nickname of “Blagdog” that I see fans using pretty regularly these days, given to you by Fra?
GB: I cannot tell you enough how much fun all the “barricade boys” had on this film. Just amazing that we get to do a job where we all have such a laugh as well. And yes, I was actually thinking of changing my surname to Blagdog because of Mr. Fee……!

Ну и чтобы далеко не ходить, пусть тут еще и гифки с и-вью перед выходом Викингов побудут))
Мне безумно нравятся четвертая в первом сете и где он гладит себя по щеке во втором))
Ну и рубашка, да-а-а *___*

+++

А вообще у меня скачался концерт, посвященный 25-летию мюзикла. Надо бы заценить, пока время есть.

@музыка: Josh Groban - My confession

@темы: #gif, #blagdog, #сердце всмятку, и мозги там же, #жизнь подкралась незаметно, #эстетическое, #les mis, #de puta madre

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

да, нас становится больше)

Название: Последние ритуалы
Автор: startwithsparks
Переводчик:  Alessandriata
Бета:  Петро
Пейринг: Анжольрас/Грантер
Рейтинг: R
Предупреждение: Пьянство, отсылка на смерть в каноне и революцию, религиозный и мифологический символизм.
Ссылка на оригинал: тут
Summary: Основано на моменте между Хэдли Фрайзером и Рамином Каримлу во время песни Drink with me на концерте, посвященном 25-летию мюзикла. Перед тем, как уйти на баррикады, Анжольрас и Грантер провели какое-то время вместе.

- Постарайся, чтобы твои руки не тряслись, Грантер… - прошептал он тихо, поворачивая голову, чтобы выглянуть в грязное окно напротив баррикад. Анжольрас редко позволял себе выпить, но сейчас был тот момент, когда он был готов сразиться и умереть за дело, которому посвятил всю свою жизнь.
Когда он встретил Грантера полтора года назад, то почти всегда останавливался в этой комнате над кафе «Мюзен» - возможно, именно в той самой, где они сидят сейчас. Теперь же рядом были люди, готовые предоставить ему более гостеприимные кровати, и Анжольрасу редко приходилось жить здесь вместо собственной квартиры. Несмотря на то, что комната казалась знакомой, предчувствие чего-то дурного тяжело надавило на его плечи, когда он неловко поёрзал на стуле. Он сидел боком, не совсем отвернувшись от Грантера, но по-прежнему отказываясь встретиться с ним лицом к лицу. Одна рука упиралась в стол, а другая свободно лежала на бедре, спина была напряжённой, и во взгляде читалась смесь покорности и решимости, в то время как он пытался заставить себя сделать то, что должно было быть сделано. Огонь, так жарко горевший в нем этим вечером, продолжал тлеть, только намного тише - он ждал. Между тем Грантер рылся в стоявшем в углу старом сундуке, дерево которого износилось и потерлось, а ткань подкладки внутри висела грязными и потрёпанными лоскутами. Одна из петель была сломана, в то время как крышка выглядела так, что казалось, упадет при малейшем неверном движении. Грантер наконец извлек из сундука бутылку вина, вытащил пробку зубами и выплюнул её на ладонь, прежде чем сделать глоток. Известие о том, что по всему кафе у него были припрятаны бутылки, не сильно удивило Анжольраса; у парня выпивка, похоже, была запрятана по всему Парижу.
Грантер послал Анжольрасу короткую улыбку, привычный блеск в его взгляде потускнел не из-за выпивки, но из-за беспокойства.
- Я не мечтал ни о чём другом, - ответил он, пробираясь через комнату, чтобы сесть на стул напротив стола.
Какая-то часть Анжольраса чувствовала, в чем было дело, почему его привело наверх, прочь от мрачного веселья внизу. По правде говоря, он был рад держаться подальше от этого – от выпивки и даже от парней, поющих песни о революции и национальной гордости. Он всё ещё мог услышать их, если закроет глаза и внимательно прислушается, монотонный шум людей, которым нечего терять. Анжольрас чувствовал эгоистичное желание побыть сейчас одному, но он надеялся на несколько минут в спокойных раздумьях, пока Грантер успокаивается своим собственным способом. Ему стоило знать лучше, конечно, стоило знать, что моменты умиротворения в компании такого человека не может продлиться долго - особенно, когда у него в руке выпивка. Анжольрас попытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь Грантера трезвым за всё то время, что они были заново знакомы, но не смог припомнить ни одного момента, когда бы он был точно уверен, что растягивание слов не было оскорблением, а смех не представлял собой иронический гогот.
Прошло не так уж много времени, когда молчание прервалось, и Грантер подвинулся вперед, чтобы поставить локти на стол.
- Ты когда-нибудь сожалел об этом? – необычно твёрдо спросил он. – О жизни, которой ты жил, я имею в виду…. Есть ли что-то, что бы ты хотел сделать по-другому?
Это было не совсем то, что он ожидал услышать, и Анжольрас медленно наклонил голову, чтобы встретиться с взглядом Грантера. Он кусал губу изнутри, пытаясь решить, хочет ли вообще отвечать на этот вопрос. Анжольрас медленно выдохнул, затем покачал головой:
- Это не имеет отношения к делу, - произнес он, напрасно надеясь, что Грантер позволит разговору угаснуть. Анжольрас мог бы всю ночь говорить о страсти и преданности, но этот мостик был для него слишком неустойчивым. Может, в обвинениях, что он был сделан из мрамора, и была какая-то правда, но только потому, что Анжольрас внушал это чувство.
Как ожидалось, Грантер не позволил ответить ложью.
- Может, это твоя последняя возможность снять часть тяжести с души, Анжольрас… - произнес он и поднес бутылку к губам.
От этого говорить легче не стало, поэтому он снова отвел взгляд на окно, сглотнув ком в горле, хотя не в силах был увидеть больше, чем грязную пленку между ним и тем, что за её пределами.
- Единственное, о чем я когда-либо жалел, это о том, что я никогда не воспользовался шансом увидеть, что же находится за пределами города, - ответил он тихо, - и что мы должны идти именно этим путём. - Он наклонил голову, несколько золотых локонов мягко упали ему на лоб. – Я не получаю радости, поднимая оружие, но не вижу другого выбора.
- Тогда подними стакан, - предложил Грантер, хотя шутка вышла натянутой.
Анжольрас нахмурился:
- Ты заманиваешь, хотя знаешь, что я откажусь, - пробормотал он, хотя для него не было великой загадкой, зачем Грантер сделал это. Он слишком часто становился объектом шуток других, а когда Грантер играл на толпу, худшего актёра было не найти. – Но здесь некому смеяться, - закончил он вслух.
Грантер уклончиво пожал плечами:
- Это моя самая бесполезная черта…
В его голосе было что-то, похожее на смирение, привлекшее внимание Анжольраса – оно не было похоже на то обычное пренебрежение, которым Грантер обычно реагировал на его замечания. Вместо этого он грустно принял это и вернулся к бутылке. Анжольрас всё ещё пытался жестко сопротивляться вовлечению в этот разговор, но почувствовал толчок в груди, побуждающий повернуться к Грантеру. Существовала причина, по которой он держался ото всех на расстоянии вытянутой руки, по которой он настолько посвятил себя Родине, этой битве, всему, что полностью двигало им….и в первую очередь, причина, почему он ввязался в это. Анжольрас запихнул воспоминание глубоко внутрь, достаточно глубоко, чтобы можно было надёжно его запереть.
- А ты? – вместо этого спросил он.
Грантер в ответ фыркнул, хотя его товарищ уже должен был знать ответ, и снова поднес бутылку к губам.
Но Анжольрас потянулся через стол и с силой потянул её из рук Грантера, с глухим стуком поставив на стол между ними. Тыльной стороной руки он оттолкнул бутылку так, что она оказалась недосягаема.
- Грантер…
Тот поднял взгляд от бутылки, сосредоточив взгляд где-то в районе груди Анжольраса вместо его лица. Несмотря на это, он чувствовал, как Анжольрас сверлил его взглядом, ожидая ответа. Грантер понимал, что вопрос был честным, с учётом того, что Анжольрас сказал ему, и осознавал риск признаний, которые могли бы быть использованы для очередных насмешек от их друзей.
Для кого-либо другого это могло бы стать проявлением доверия, но сказать об этом Анжольрасу казалось невероятным.
Грантер почесал легкую щетину на подбородке.
- Есть вещи, которые я не в состоянии контролировать, и я ещё больший дурак, что зацикливаюсь на этом, - ответил он. – Нет ничего больше, чем это. – Он снова потянулся за своей бутылкой, но Анжольрас откинулся, поставив её на подоконник рядом с ним. – Ты беспокоишься за крепкость моих рук? – спросил Грантер.
Анжольрас покачал головой:
- Нет.
- Тогда почему ты не позволяешь мне пить?
Было несколько причин, почему Анжольрас не позволял этого делать, не самой последней было то, что он считал опьянение отвратительной чертой в каждом человеке. Он видел прегрешения, которые человек мог совершить под влиянием выпивки, курения или эфира, и сейчас было не время развращать тело или ум отвратительным пойлом. Но это была не единственная причина, всё становилось сложнее, когда дело касалось Грантера.
- Ты прячешься за вином, - ответил Анжольрас, - сейчас не время для трусости.
Грантер перевел взгляд, уставившись на пол возле двери. Момент прошел, слишком долгий для молчания Грантера, пока пропитанные вином винтики в голове не заработали слаженно. Анжольрасу показалось, что он собрался уйти, и ожидание не утихло, когда ножки стула Грантера царапнули деревянный пол, и парень оттолкнулся от стола. Он только обогнул край, кончики пальцев, перепачканные углем, потянулись по столешнице, Анжольрас повернулся так, чтобы оказаться между Грантером и его бутылкой. Но Грантер не тянулся к ней, он даже не смотрел на нее, он лишь ухватился за край столешницы и опустился на колени.
Видимо, обозвав Грантера трусом, Анжольрас толкнул его чуть дальше, чем желал; всё, чего он хотел, было простым ответом, равным его признанию, но он получил нечто совсем другое. Анжольрас почувствовал, как его горло сжалось, а щеки покраснели, и отшатнулся, упершись в спинку стула. Он не был несведущ по поводу чувств Грантера, он просто решил игнорировать их так долго, насколько возможно. У него были свои причины – причины, с которыми он сейчас боролся, чтобы удержаться. Анжольрас сглотнул и провёл руками по брюкам, наблюдая, как Грантер медленно поднимает склоненную голову.
Он вдохнул и, казалось, набирался храбрости, чтобы заговорить. Пару раз он начинал, затем резко замолкал, только чтобы снова начать бороться со словами. Наконец он поднял руку к груди, указав двумя пальцами на свою грудную клетку.
- Я, - прошептал он, затем указал на окно и на студентов внизу, - это не я, - и, наконец, прикоснулся пальцами к тому же месту на груди Анжольраса, - и это тоже я.
Анжольрас почувствовал, как воздух застрял у него в груди, напряжение поднялось через горло и жгло глаза. Где-то в его квартире, под грудой книг о законе и газет, лежала тонкая стопка бумаг с «Пигмалионом» Руссо, спешно переписанная вручную. Анжольрас был уверен, что никто больше об этом не знал, иначе эту информацию уже использовали бы, чтобы доставить ему неприятности - одним делом было просто восхищаться автором и его философией, и совсем другим - наслаждаться его пьесами. Ещё более примечательным было замечание Грантера, притом, что Анжольрас никогда не считал его особенно культурным человеком. Было и другое объяснение, почему Грантер сумел заметить и сложить вместе достаточно, чтобы догадаться обо всём, и с этим осознанием Анжольрас медленно разжал руки.
-Да, - выдохнул он.
У Грантера вырвался отчаянный, облегченный смех, и он снова сел на колени, потирая ладонями лицо. Анжольрас резко наклонился, дотягиваясь до него, и схватил Грантера за плечи, чтобы поднять его на ноги. Видеть кого-то, особенно Грантера, на коленях перед собой было невыносимо. Настоящим признанием это не было, но то, как Грантер преподнёс его, наводило на правильный ответ.
- Скажи мне ещё раз, какой человек влюблен в камень? – наконец произнес он, пытаясь шутить и чувствуя, что его голос звучит так же растерянно, как он сам себя чувствовал.
Но Грантер улыбнулся, потянулся, чтобы намотать галстук Анжольраса на кулак, с тем же стремлением, как если бы он был среди баррикад, и дотронулся рукой до щеки Анжольраса.
- Чье исступление и страсть дали жизнь неживому? – парировал он.
Анжольрас дернул головой.
- Ты слишком много обо мне думаешь.
- Нет, я не… - Грантер покачал головой, крепче сжимая пальцы. – Ты видел меня раньше, ты презирал меня, и всё же…
- Я никогда не презирал тебя, - перебил его Анжольрас, почти обидевшись на обвинение. Его хватка на руке товарища слегка усилилась. – Я знал тебя всю свою жизнь, Грантер, я был…озадачен тем, чем ты стал, и как, но ненависти никогда не было.
Отвращение, разочарование, но не ненависть. Анжольрас слегка нахмурился, ища правильные слова, чтобы выразить то, что ему хотелось сказать. Когда он подстрекал толпу, он мог управлять каждой фразой, но сейчас территория была неизвестна, и хотя он еще не был готов признаться самому себе, но она пугала больше, чем перспектива идти в бой. В конце концов, он отказался от попыток быть красноречивым и опустил плечи.
- Ты был не тем человеком, которого я помнил.
Грантер долго смотрел на него, затем покачал головой.
- Война не для мальчишек. Ты должен быть готов к… - его голос надломился, и он внезапно замолк, зажмурив глаза и опустив голову. Он медленно, неравномерно дышал и старался выдыхать так, чтобы это не звучало судорожно.
Скользнув ладонью по его руке, Анжольрас неуверенно коснулся пальцами шеи Грантера, наблюдая, как тот немного приподнимает голову, чтобы выдавить слабую улыбку. Ему не нужно было, чтобы Грантер говорил что-то еще помимо сказанного, те первые четыре слова сказали достаточно. Он скользнул рукой на загривок Грантера, притянув его к своей груди. И хотя руки Грантера были зажаты между ними, пальцы по-прежнему крепко держали галстук, парень опустил голову на плечо Анжольраса. Тяжело вздохнув, Анжольрас прижался щекой к голове своего товарища и обнял его еще крепче.
Воистину не так Анжольрас ожидал провести вечер перед битвой – тихо слушая дыхание Грантера, чьи пальцы обхватывали и сжимали его галстук. Хотя он был рад, что напряжение между ними, наконец, рассеялось, сменившись чем-то новым, гораздо более обескураживающим. Анжольрас обычно мог сдерживать разочарование из-за выходок Грантера, он знал, как отсеивать от себя лишнее, но видеть чувства Грантера так ясно, нараспашку, было слишком сложно, чтобы справиться с этим. Однако одновременно это было и очень легко, находясь рядом с кем-то и позволяя принимать от него ощущение спокойствия, в то время как от него самого не требовалось ничего больше, чем просто находиться рядом. Не то чтобы он не хотел отвечать, он просто не знал, как.
Лучше всего было оставить всё на откуп Грантеру – он мог позаботиться обо этом. Тот, наконец, поднял голову, делая глубокий вздох, и наклонил её, встречаясь взглядом с Анжольрасом. Он выглядел так, будто изо всех сил пытался подобрать нужные слова, и неловко отклонился назад, чтобы создать между ними немного пространства.
- Можно? – наконец, прошептал он.
Анжольрас смотрел на него, сперва не понимая, о чем тот просит. Не понимал, пока Грантер не потянул его за галстук и не наклонился с улыбкой, в надежде, что на Анжольраса снизошло озарение. Тот чувствовал смущение, что не понял раньше, но прежде, чем он успел подумать, обнаружил, что уже кивает в ответ. Сначала в его жесте было не особенно много уверенности, но это прошло, как только Анжольрас решил, что ему тоже этого хочется. Чего бы он ни ожидал от Грантера, было бы неправильным запрещать ему это. К тому же это было больше, чем просто долг, даже больше, чем воспоминание о пьяных выкриках Курфейрака о чем-то, связанным со смертью девственником, несколько недель назад. Чувствовалась истинная привязанность, гораздо большая, чем та, о которой он старался не вспоминать.
Анжольрас нервно облизнулся, как раз в тот момент, когда Грантер наклонил голову и прижался ртом к его губам. Сперва поцелуй вышел сдержанным, как всегда, когда целуются два друга, но как только Анжольрас заставил свое тело расслабиться и потянуться к Грантеру, тот ответил, осторожно приоткрыв рот, когда их губы встретились. Анжольрас был весьма счастлив, позволяя Грантеру вести, позволяя ему углублять и углублять поцелуй, пока не ощутил вкус теплого, тяжелого вина в дыхании Грантера и не почувствовал прикосновение грубой щетины к своему подбородку. Когда Грантер запустил руки в волосы Анжольраса, тот обвил руками его талию, неуверенно скользя по его спине между рубашкой и пиджаком. Когда Грантер ответил тихим одобрительным шепотом, Анжольрас обнял его крепче, вцепившись пальцами в жесткую ткань. Ему это нравилось, хотя он не думал, что и вполовину так, как нравилось Грантеру, но поскольку он не ожидал что-либо почувствовать, для него было интересно ощущение пронизывающего его крошечного приступа счастья, схоронившееся в животе. Была несомненная радость в том, чтобы дарить счастье другому - такая же сильная, как получать счастье самому, но Анжольрас не думал, что в этом было что-то неправильное.
Грантер оторвался от него через несколько кратких секунд, давая возможность отдышаться и не упасть. Он протянул руку, чтобы заправить несколько упрямых кудрей со лба Анжольраса за его уши, пользуясь возможностью прикоснуться, пока тот всё ещё был отчасти ошеломлен своим первым настоящим поцелуем. До этого были и другие поцелуи, разумеется – от родителей, друзей, большинство от Фейи, который, казалось, думал, что его губы должны прижаться к щекам абсолютно всех вокруг, и даже быстрый, целомудренный поцелуй от Эпонины не так давно после того, как он пригласил её сесть к ним за ужином. После она выглядела почти такой же смущённой, как и он сам, и Анжольрас ласково улыбнулся, подумав об этом сейчас, несмотря на то, что вместо счастливых воспоминаний его грудь пронзила острая боль.
Быть рядом с Грантером не означало, что он забыл всё это; он не забыл бы, даже если бы прожил тысячу лет. Но для него Эпонина была свободой и любовью, она была яркой, умной и доброй. Несмотря на то, что было наивно думать, будто ей не хотелось, чтобы они замыкались в своей печали, он увидел выражение абсолютного счастья на её лице в момент перед смертью, и знал, что она не хотела бы, чтобы кто-нибудь лишал себя такой возможности. То, что он поворачивался спиной к тем, кто нуждался в нем так, как Грантер – и нуждался на протяжении многих лет – не почтило бы памяти принесённой ею жертвы. Анжольрас был уверен, что её перенесли туда, где безопасно и тепло, укрыли и позволили Гаврошу побыть с сестрой наедине, но Анжольрас больше ничего не мог для нее сделать; не теперь, когда он так уверен в том, что к утру они все будут лежать рядом с ней.
Он не имел в виду ничего эгоистичного, когда откинулся на спинку и снова прижал Грантера к груди. В нём оставалось ещё очень много всего, что он мог отдать чему-нибудь, кроме Родины, и он мог отдать всё это Грантеру.
Если бы он оставил его ни с чем, кроме запала для борьбы утром, тем лучше. Но Анжольрас знал, что за всем этим стояло нечто гораздо большее, как бы он ни пытался объяснить это тем или иным способом. Он принял признание Грантера со всей его тяжестью и последствиями, и, может быть, где-то между ними, когда их губы снова соединились, его собственное признание тоже прорвалось наружу.
Анжольрас крепко обхватил руками талию Грантера, в то время как тот запустил пальцы в его волосы, спутывая и крепко сжимая кудри. Грантер жёстко впился ногтями в голову Анжольраса, и у того вырвался стон, прямо в губы Грантера, который тотчас вдохнул и впустил дыхание Анжольраса в свои легкие. Грантер напрягся, отрываясь от него, пытаясь подавить слабый стон. Его щеки были ярко красными, как и шея до воротника рубашки, и он отпустил кудри Анжольраса. Хотя Анжольрас был не совсем уверен, что послужило причиной этой реакции, он всё ещё был воодушевлен ею, а потому наклонился и мягко провёл губами вдоль линии подбородка товарища.
- Грантер…. - прошептал он, но тот лишь фыркнул в ответ, тщетно пытаясь избавить Анжольраса от пиджака. Он ухмыльнулся и стянул его, бросив на стоящий рядом стул. – Рене.
На этот раз Грантер выдохнул, поднимая глаза на Анжольраса:
- Теперь мы вернулись к именам? – спросил он.
- Кажется…. - задумчиво произнес Анжольрас, - неуместно звать тебя по фамилии, когда ты пытаешься снять с меня одежду.
Грантер вспыхнул, и ему хватило совести выглядеть немного смущенным.
- Ты теплый, - он невинно пожал плечами, и Анжольрас закатил глаза.
Затем он откинулся, разжимая их руки, чтобы расстегнуть несколько пуговиц на жилете, снял его и бросил на стол. Намереваясь вернуть превосходство своему товарищу, Грантер потянулся и высвободил его рубашку из штанов, наблюдая за Анжольрасом, чтобы удостовериться, что он не переступает границы. Лицо Анжольраса было трудно прочесть – он прислонился бедром к столу, одна рука лежала на спинке стула, а глаза неотрывно изучали лицо Грантера. Он размотал свой галстук и смял его в руке, бросив на жилет, затем осторожно закатал рукава и принялся за пуговицы на своей рубашке. Анжольрас был уже на полпути, когда остановился и опустил руки.
- Ты собираешь просто стоять?
- Я наблюдаю, - ответил Анжольрас.
- И наслаждаешься собой?
Тот пожал плечами:
- Я еще не уверен.
Фыркнув, Грантер потянулся и опять обмотал галстук Анжольраса вокруг ладони, толкая товарища вперед в сторону узкой, старой кровати, которая стояла у противоположной стены.
- Тогда позволь твоему Гефестиону быть полезным, Александр… - произнес он, его голос звучал неуверенно и мягко, словно что-то мешало ему облечь чувства в слова.
- Ты теперь Гефестион? – спросил Анжольрас. – Больше не Галатея? Не Пилад, не Патрокл, не дорогой Орфей?
- Орфей, - пробормотал Грантер, опускаясь на край кровати, и ухватил конец галстука Анжольраса, медленно его развязывая. – Ты смеешь думать, что я так глупо предам бога вина?
Анжольрас взглянул на оставленную бутылку поверх его плеча, пожал плечами и с улыбкой перевел взгляд на Грантера.
- Очко, - тот коротко улыбнулся. – Тогда позволь мне быть твоим Орфеем… и позволь поклоняться только одному богу: тебе, мой собственный лучезарный Аполлон. Научи меня своей песне, - продолжил он, его голос был срывающимся и умоляющим, когда он потянул Анжольраса на кровать рядом с собой. Тот опустил колено на матрас рядом с ним и перебрался через Грантера, чтобы устроиться у стены. Он был заворожен словами Грантера, поскольку никогда не слышал, чтобы он о чем-то говорил с такой страстью. – Я могу быть наказан за свое сомнение и разорван на куски за восхищение, но позволь мне всегда видеть свет моего солнца. – Грантер перекатился на бок, чтобы снова оказаться лицом к лицу с Анжольрасом, и провёл пальцами по ключице, обнажившейся после того, как галстук был ослаблен. – И пусть я буду молчалив только тогда, когда ты захочешь, чтобы я молчал.
Анжольрас не знал, что ответить на это, но его сердце стучало в груди так громко, что он задался вопросом, не чувствовал ли этого и Грантер. Он не верил, что найдётся хотя бы один человек, обладающий иммунитетом против того восхищения, которое Грантер продемонстрировал ему. Вместо этого он поднял руку и осторожно провел пальцами по шее Грантера, задержав их на линии подбородка.
- Это не та причина, по которой ты отдаешь свою жизнь, не так ли? – спросил он.
Грантер покачал головой:
- Нет.
Ему нужно было услышать это самому - истинное признание Грантера - перед тем, как притянуть его в очередной поцелуй, запустить пальцы в его волосы, в то же время пытаясь высвободить его рубашку из штанов. Грантер потянулся, чтобы помочь, шаря сквозь складки ткани, пока его руки, наконец, не коснулись кожи, и тяжело выдохнул в губы Анжольраса.

@темы: #fanfiction, #slash, #мое переводческое, #les mis, #otp: i believe in you

---

Обновила список переводов.
Привет, второй фандом, где я взялась за это дело

@темы: #diary, #мое переводческое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

О пользе чтения и своевременности некоторых книг

Читаю в данный момент биографию Караваджо из серии ЖЗЛ и не могу отделаться от образа Джорджа, мать его, Благдена в роли Ательстана xD Уже не знаю, плакать или смеяться, потому что на обложке книги есть портрет Караваджо (кстати, мне одной он напоминает Гаттузо или это я уже того?), а все равно Джордж ("А я, наоборот, Жорж" ©). Думаю, отчасти это потому, что работы Караваджо и его образ ассоциируются как раз с тем цветом монашеской рясы, в которую одет Ательстан.
На самом деле я такое удовольствие получаю от чтения биографии художника, просто словами не передать!
И сегодня он мне очень подсобил. Нашего преподавателя по СКС не было, его заменяла другая женщина. И она устроила что-то вроде опроса в свободной форме на первой паре. Я, как обычно, сыграла в молчанку. Но тема зашла про гениев и их поступки. О том, что мы спокойно относимся к тому, какими они были в простой жизни, ведь мы ценим их не за это. И после пары я к ней подошла и мы поговорили про Караваджо, после чего она сказала поставить мне плюсик)) Так что спасибо, синьор Микеле, вы меня очень выручили

А это для себя)) Хитрая монашеская рожа))

@музыка: Les Miserables - ABC Cafe (Red and Black)

@темы: #it's my life, #gif, #книги, #сериальное, #позитив, #жизнь подкралась незаметно, #размышлизм, #учеба-работа

---

Сходила сегодня в третий раз. Задротство процветает х)
Вот думаю, в первый раз ходят, чтобы больше познакомиться. Во второй, чтобы получше рассмотреть детали, увидеть то, что было не замечено во время первого просмотра. В третий раз это если совсем уж понравилось (сюжет, каст, музыка, etc) и хочется ещё
Сцуко, три раза посмотрела, ХОЧУ ЕЩЁ!!1 Где моя комната, обитая войлоком?
И что самое интересное: места, скажем так, свободы эмоций каждый раз разные. В первый раз это была концовка (сдержалась, слава богу), во второй - расстрел Анжольраса и Грантера, в этот раз - песня Мариуса. Хорошо хоть народу мало было
Зато в сцене "Red & black", особенно на репликах Грантера, просто нереально не улыбаться во все щи. Господи, он такое солнце! Пусть и пьяное, и циничное)) Обожаю строчку "I've never heard him `ooh' and `aah'" Подъебывает Мариуса, чудовище xD
Но, конечно, я больше искала ExR моментов. Но после всех них порыв один - притянуть Грантера в один большой медвежий хаг и комфортить, комфортить, пока хоть чуть-чуть не полегчает. Ну потому что, блин, эти щенячьи глаза...

В двух фразах все их отношения *даже не знает, какой смайл ставить и надо ли*

However, this sceptic had one fanaticism. This fanaticism was neither a dogma, nor an idea, nor an art, nor a science; it was a man: Enjolras.
- Les Misérables, Volume III, Chapter I


©

@музыка: Les Miserables - ABC Cafe (Red and Black)

@темы: #gif, #it's all in the mind, #les mis, #otp: i believe in you, #да хранит нас ибра даже в непростое время реформ, #de puta madre

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хью и Хаки не дали Оскара. Ну а чо, за музыку, значит, можно два давать, а актерам нет? Ну и в лес вам
Хью вообще джентльмен: когда Дженифер споткнулась на лестнице, кинулся ей помогать)) Хотя Брэдли тоже пытался помочь))
Зато самым сильным моментом стал выход каста Les Mis с песней "One day more". Воодушевили на весь день, зал рукоплескал стоя.
Заткнули всех за пояс, молодцы

©

Хью и Энн

Но при этом меня умиляет реакция прожженых фангерл Les Mis Такие милые))

@темы: #gif, #picspam, #сердце всмятку, и мозги там же, #movie stars, #les mis

---

Оскар 2013

Неважно, как всё пойдет дальше, одно правильное уже случилось - Энн получила награду за лучшую женскую роль второго плана.
Горжусь тобой, девочка, горжусь

@темы: #picture, #happiness is a warm gun, #movie stars

---

Внимание, публика! У нас сегодня знаменательный и торжественный день!
Сегодня день бракосочетания двух неразлучников, когда Хорди забил свой первый (вроде бы) и шестисотый гол в истории Райо Вальекано! С чем его весь день поздравляли друзья и семьия молодоженов))) А под конец вечера вишенку на свадебном торте приподнес Альварито, поздравив его и убив нас через твиттер, но рядом с собой при выбросе вот этой вот фотографии в публику *где-то за кадром впс откачивают всей командой*
"This type of photo to put today his first goal in the first division. Besides making history with the goal 600 in the Rayo Vallecano history! Congratulations brother! @ JordiAmat5" ©
Брат? Что? Нет, не слышал
Ну посмотрите на них, какие братья нафиг *утирает уголки глаз платочком*
Детишки уже в историю входят, юбилейные голы забивают *шмыгает* А еще вчера, казалось, вылупились из яиц перешли из молодежки попугайской во взрослую команду *шмыг-шмыг*
Молодцы, мои хорошие, продолжайте. Не останавливайтесь)))
*улетел в закат на радужном пони, разбрасывая сердца*

обзорам

[L]Alessandriata[/L] <a href="http://fde53gh6.diary.ru/p185732673.htm">радуется</a> фотографии Хорди Амата и Альваро Васкеса

@темы: #picture, #otp, #slash, #сердце всмятку, и мозги там же, #эстетическое, #happiness is a warm gun, #38 попугаев, #de puta madre

---

#что-то ржу

©

А ведь сколько ни смотрю эту сцену, все кажется, что Грантер-то начинает петь именно потому, что он понимает, о чем говорит Мариус. Он понимает его чувства. Другое дело, что чувства Мариуса разделенные х) Ну, исключая концовку, пожатые руки, все дела.
Собственно, наткнулась где-то на сей скрин с подписью: "I only just noticed this sweet little grin in ‘Red and Black’ straight after Marius sings “black, the colour of despair”. which I read as you don’t have to fucking tell me the colour of desire and despair." ©

@темы: #gif, #picspam, #les mis, #otp: i believe in you

---

Защитник "Барселоны" Херард Пике высказал своё отношение к Марио Балотелли, выступающему за "Милан", и Златану Ибрагимовичу, защищающему цвета "Пари Сен-Жермен".
"Я знаю Балотелли и Ибрагимовича, они прекрасные люди. Средства массовой информации создали образ, которого на самом деле не существует.
Ибрагимович вёл себя должным образом в "Барсе". Я восхищаюсь этим игроком. "©

ДА ЕЩЕ Б ТЫ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО ИБРА ПРЕКРАСНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Вылезли, блин, откуда не ждали xD

обзорам

[L]Alessandriata[/L] <a href="http://fde53gh6.diary.ru/p185715831.htm">выкладывает</a> слова Пике об Ибрагимовиче

@темы: #цитаты, #сердце всмятку, и мозги там же, #жизнь подкралась незаметно, #пикенбауэр, #пикемович, #да хранит нас ибра даже в непростое время реформ, #de puta madre

---

Итс тайм ту бед, но перед сном повешу тут сцену из последней серии "Спартака", которая порвала просто в клочья.
Спасибо создателям, что показали и вторую, светлую, сторону Цезаря. А не только, как дикого и неуправляемого.
Вообще, чем ближе к концу, тем масштабнее пиздец. Чую, после каждой серии теперь будет потряхивать. Сегодня во время сцены, когда параллельно показывали децимацию и резню в городе, я думала, синяки оставлю себе на руках, так сильно сжимала пальцы.

+++

@темы: #gif, #сериальное, #нервы, нервы

---

Подсознание доело меня до такой степени, что я пошла искать фики, окай))
Куем железо, пока горячо, то бишь, пока нет пресыщения))

Название: Два письма
Автор: Olivia_y
Переводчик:  Alessandriata
Бета:  Петро
Пейринг: Анжольрас/Грантер
Рейтинг: G
Размер: мини
Ссылка на оригинал: тут
Дисклеймер: не мое. Персонажи принадлежат В. Гюго, фик - автору

Мой дорогой Аполлон,
Я должен извиниться за всю бессвязность этого письма; затруднительное положение, в котором мы находимся – это ужасное заключение - уже негативно сказывается на мне. Пытка, которой мы подвергаемся, слишком сильна даже для медведя – прости мою слабость – и покуда я пишу это, я чувствую, как мое сознание проваливается, я могу лишь надеяться, что моя голова будет светла до тех пор, пока это испытание не закончится.
К настоящему моменту ты должен знать о моей преданности тебе, даже когда всё вокруг потеряет рифму и смысл, я буду следовать за тобой так долго, как ты позволишь. Ты – свет, за который я цепляюсь, когда чувствую, что могу поддаться тьме, грозящей поглотить мой разум.
Взгляд на тебя – всю ту твердость характера и решимость, которые исходят из самой твоей души – дает мне силу не сдаваться; иметь веру, что мы пройдем через это и так или иначе станем сильнее; верить, что страдания закончатся, и мы снова найдем свое место под солнцем.
Мое сердце стучит от ужаса, что письмо могут вскрыть прежде, чем оно дойдет до тебя; я боюсь не их расправы – хотя, несомненно, она будет жестокой - но того, что ты никогда не прочтешь этих слов. Столько всего еще не сказано, но я больше не могу рисковать.
Если это конец, для меня было честью быть на твоей стороне.
- Р.
===========
Грантер,
Лекция закончится через десять минут, перестань драматизировать.
- А.
 

@темы: #fanfiction, #мое переводческое, #les mis, #otp: i believe in you

---

Аарон учит ведущего, как правильно произносить имя его персонажа в Les Mis))) Укатываюсь Получается Онжольрас? И где-то наткнулась, что "с" на конце не произносится, это ж Онжольра получается Не героически вообще))
Но забавно)

@темы: #video, #позитив, #movie stars, #les mis

---

Сходила второй раз. С трудом удержалась, чтобы совсем уж не расклеиться на расстреле Анжольраса с Грантером.
Мальчишки. Какие же они все мальчишки. Такие преисполненные надежд в свои силы, в мечту о том, что они смогут совершить переворот, поднять народ на баррикады, в то, что народ созрел.
Это чудовищно. Чудовищно несправедливо. Поэтому не могу пока успокоиться.
И я мазохистски хочу еще раз.

Lyrics

Enjolras:
The time is near
So near it's stirring the blood in their veins!
And yet beware
Don't let the wine go to your brains!
We need a sign
To rally the people
To call them to arms
To bring them in line!

Joly:
Marius what's wrong with you today?
You look as if you've seen a ghost.

Grantaire:
Some wine and say what's going on!

Marius:
A ghost you say... a ghost maybe
She was just like a ghost to me
One minute there, and she was gone!

Grantaire:
I am agog!
I am aghast!
Is Marius in love at last?
I've never heard him `ooh' and `aah'
You talk of battles to be won
And here he comes like Don Ju-an
It's better than an o-per-a!

Enjolras:
It is time for us all
To decide who we are
Do we fight for the right
To a night at the opera now?
Have you asked of yourselves
What's the price you might pay?
Is it simply a game
For rich young boy to play?
The colors of the world
Are changing day by day...

Red - the blood of angry men!
Black - the dark of ages past!
Red - a world about to dawn!
Black - the night that ends at last!

Marius:
Had you been there tonight
You might know how it feels
To be struck to the bone
In a moment of breathless delight!
Had you been there tonight
You might also have known
How the world may be changed
In just one burst of light!
And what was right seems wrong
And what was wrong seems right!

Grantaire:
Red...

Marius:
I feel my soul on fire!

Grantaire:
Black...

Marius:
My world if she's not there!

All:
Red...

Marius:
The color of desire!

All:
Black...

Marius:
The color of despair!

Enjolras:
Marius, you're no longer a child
I do not doubt you mean it well
But now there is a higher call.
Who cares about your lonely soul?
We strive toward a larger goal
Our little lives don't count at all!

All:
Red - the blood of angry men!
Black - the dark of ages past!
Red - a world about to dawn!
Black - the night that ends at last!

Courfeyrac:
Listen everybody!

Gavroche:
General Lamarque is dead!

Enjolras:
Lamarque! His death is the hour of fate.
The people's man.
His death is the sign we await!
On his funeral day they will honor his name.
The light of rebellion ablaze in their eyes
Their candles are weak we will kindle the flame
At the tune of the mark shall our barricade rise
The time is near!
Let us welcome it gladly with courage and cheer
Let us take to the streets with no doubt in our hearts
But a jubilant shout
They will come one and all
They will come when we call!

@темы: #music, #gif, #боль, #грусть, #it's all in the mind, #сердце всмятку, и мозги там же, #нервы, нервы, #les mis

---

Сегодня дома. Ибо адская смесь запахов и недосна вчера меня просто вымотала. Ну вот представьте себе: вы спали 4 часа, у вас болит голова от отражающегося от снега солнца (но это уже несколько лет так, блин, когда я куплю солнечные очки?!), потом приходите в универ, где уборщицы, походу, выполняют свою функцию только в туалетах, в аудиториях, грязно, пыльно, душно, за окнами гремит стройка (у нас бассейн будут делать), окна выходят прямо на нее, воняет соляркой, бензином. Приходишь домой, тут ремонт в подъезде, запах краски и сигарет. Представляете это все, да? Даже нормальным людям тяжело, а уж тем, у кого острая восприимчивость к запахам....Пиздец, просто пиздец.
В общем свалилась до матча. Сейчас полистала ленту. Мда, адок. Слава богу, я читаю адекватных людей, которые после поражений (а это поражение, по общему счету) любят свою команду еще больше. Вот только фотографии Луиса вызывают желание пойти и начать убивать.
Кип калм, гайз, мы вас любим, мы с вами

Луис, к тебе сегодня это относится особо

@темы: #it's my life, #picture, #жизнь подкралась незаметно, #football, #нервы, нервы, #europa league, #да хранит нас ибра даже в непростое время реформ, #liverpool fc

---

А кое-кто продлил контракт с Сиднеем ещё на год. Причем сделал это в такой рубашке и пиджаке и на фоне таких пейзажей, что я: "А? Что? Контракт? Какой контракт?"
Нет, ну правда же! Ворот расстегнут просто идеально: и не слишком открыто, и не под самое горло. Одобряэ
*встряхивается* Кхм, да. Так вот. Контракт. Его всё устраивает, он хочет играть - прекрасно. Нам же только лучше))
И мне нравится его настрой)
Как же хорошо, что слова ювентийской женщины о том, что футбол Австралии нигде не транслируют, оказались ошибочными.

"I'm happy to stay in Australia, and my choice apart from football career includes also my life and my family: I just love being here, we all feel at home and really welcomed by this extraordinary country.
I said that this choice wasn't based only on football, but it doesn't mean that football isn't on the first place. I am a football player and a sportsman: it is my profession and my passion. I feel that I still have a lot to give to my team and that's the main reason I want to keep on playing, I want to give my best, to face new challenges and to win."©

+++

обзорам

[L]Alessandriata[/L] <a href="http://fde53gh6.diary.ru/p185646620.htm">пишет</a> о новом контракте Алессандро Дель Пьеро

@темы: #picspam, #эстетическое, #alessandro del piero