“I have decided to stick to love. Hate is too great a burden to bear.” M.L. King
Утащила с разрешения автора, ибо от этих слов так тепло стало, так хорошо, что захотелось сохранить, дабы не потерять 
25.11.2016 в 22:51
Пишет andre;:URL записи
В «Поттериане» волшебники старых порядков травили магглов, а здесь магглы старых порядков травят волшебников. Главным источником разрушения в «ГП» был мальчик-сирота, неспособный к любви и принятию; здесь главный источник разрушения — тот же мальчик-сирота, отчаянно жаждущий любви и принятия. Снова и снова злодея создаёт бытовая жестокость, мелочность, тирания тех, кто в глазах общества вовсе не считается злодеем. Маленький человек по-прежнему важнее всех — маленький не в гоголевско-достоевском смысле, где изображается жалкое существо, вызывающее тоску и стыдливость, а в совсем ином индивидуалистском духе, где человек, который по мерилам успеха не считается значительным, становится центром повествования и спасает цивилизацию — потому что он чист, светел, любопытен и открыт к миру. Его быт, его душа, мысли, печали и радости — всё это ничуть не менее важно, чем эпохальное повествование и закрученный экшн (пусть после этого говорят, что индивидуализм несправедлив и аморален). Само общество снова запугано и зашорено, и страх рождает абсурдные ограничения, которые рано или поздно приведут к коллапсу. Роулинг очень хорошо понимает, как важно для ненависти обезличить противника, сделать его карикатурным и ненастоящим, оборвать все связи, чтобы жертве нельзя было сочувствовать (в «Поттериане» — назвать магглов простецами, показать отвращение к грязнокровкам; изобразить веру Пожирателей в то, что грязнокровки — вовсе не люди; в «Тварях» — сочинить салемцам детские считалки «Раз-мама-два-мама, ведьмы слёз не льют...»). Сцены с обскуром и с казнью перекликаются с сценами в Отделе Тайн: тьма притягательна, хоть и пугающа, а в смерти глазами Роулинг всегда есть нечто манящее, но жизнь всё равно побеждает. Каждый может оступиться (не только антигерой — герой тоже). И каждому дан шанс хоть что-то исправить (никогда не забуду, как в финальной битве ГП Гарри говорит Волдеморту: раскайся, Том). Роулинг соединяет в себе справедливые опасения за судьбу человечества (люди, а не твари, — самые страшные существа) и в то же время неугасимую веру в него. Но не в силу масс, а в силу личного выбора, особенного подхода, способности думать своей головой, смотреть на мир как на что-то, что нуждается в нашей помощи, а не на поле битвы. Тут самое главное — росток добра, которому достаточно проклюнуться в одной-единственной душе. Так свет лампы озаряет тёмную комнату.